Анатолий Гостев: «Мне важно понять – любит ли учитель детей и свою профессию, все другие мотивы в педагогике второстепенны»

Профессию Анатолий Гостев выбрал в первом классе и мечте своей не изменил. Главным качеством школьного учителя и в семь лет, и сегодня считает любовь к детям. Именно любовь стала ориентиром для создания многопрофильного лицея № 11 в Челябинске. Как оценивает народный учитель России современные образовательные стандарты? Каким должен быть кабинет директора школы? Что можно найти в законе об образовании, если прочитать его раз пятнадцать? Об этом и многом другом мы говорили с директором и основателем лицея №11 Анатолием Гостевым.

Отцы и дети нового века

– Анатолий Германович, как вы относитесь к сегодняшним советам психологов – отдавать детей в школу, которая во дворе дома или через дорогу?

– Время настало такое, что детей приходится караулить. Это правда. Нет на душе у мам и пап покоя, какой был у наших родителей. Мы могли одни гулять во дворе, на горке кататься, на речку сходить... и спокойно возвращались домой. А сейчас ребенка всюду надо за руку водить. Возможность на машине возить ребенка в выбранную родителями школу есть не у всех, да и ребенок часто в семье не один, поэтому согласен с психологами. Выпустил утром ребенка, посмотрел, что он добежал до школьных дверей и спокоен весь день.

– Вы наблюдаете уже не первое поколение родителей, как меняется их отношение к проблемам воспитания детей?

– Современные родители очень заинтересованы во всестороннем развитии своих детей. Большинство изыскивают возможности возить детей в секции различные, во Дворец пионеров и школьников имени Крупской, на различные дополнительные занятия. Уже лет пять отмечаю, что растет у родителей стремление – дать детям прочное образование. В конце прошлого века, когда в стране происходили глобальные перемены, когда многие открывали свой бизнес, некогда родителям было серьезно заниматься детьми, такого пристального внимания к вопросу образования детей я не замечал. А сегодня мамы и папы часто обращаются за рекомендациями к учителям, ко мне, стремятся взаимодействовать со службой сопровождения: медиками, психологами. Думаю, такое происходит не только в нашем учебном заведении. Надеюсь, что такое время наступило для всех.

– Меняются ли сами дети?

– Дети сегодня более уверены в себе, они смело отстаивают свою точку зрения, у них есть свое мнение по любому поводу, убеждения свои. И они не стесняются рекламировать свои способности, легче знакомятся друг с другом, более самостоятельны. С такими детьми очень интересно работать.

Правильное прочтение закона

– Скажите, вы принимаете в свой лицей детей из микрорайона?

– Конечно. 30 марта я вывесил в вестибюле положение о приеме детей в первый класс, есть живая очередь – приходите, подавайте заявления секретарю. Жаль, что мы нынче набираем только один первый класс, нет площадей.

– Но берете детей подготовленных – пишущих, читающих, много знающих?

– Сегодня все дети к первому классу умеют читать и писать, опять же потому, что вырос интерес родителей. Сегодня у многих высшее образование и родители хотят, чтобы их ребенок развивался с раннего возраста. Никто их не заставляет это делать, это их инициатива – редко кто не отдает ребенка в пять-шесть лет в школу английского языка, в различные центры по подготовке к школе, которых много в Челябинске сегодня. Семь лет тому назад, когда страна перешла на обучение по программе «Один-четыре», я, как послушный директор, тоже сделал это. И к концу первого класса мы пришли в ужас: никакого прогресса у первоклассников не было! Почему? Да потому, что неинтересно им было начинать с букваря, когда они уже читали 50-60 слов в минуту.

– И вы отказались от программы?

– Обратился в министерство образования области, но ответа положительного на свои предложения не получил. Поскольку часто бываю в Москве, с этой же просьбой пошел в министерство образования России – тот же результат. Задумался, ведь какой-то выход всегда должен быть. Открыл закон об образовании и проштудировал его на несколько раз. Нашел! Законом об образовании предусмотрено семейное обучение. То есть дети, которые уже умеют читать и писать, прошли такое семейное обучение. Мы так теперь и оформляем документально, и сразу принимаем детей во второй класс. В результате они все очень успешны. Кстати, и научные исследования подтверждают, что ребенок хорошо развивается только тогда, когда ему дается серьезная нагрузка, чтобы он весь урок был занят.

Главный школьный мотив

– Насколько важен в общеобразовательной школе психолог?

– Это не дань моде сегодня. В обществе произошли серьезные изменения, которые повлияли в том числе и на уклад семьи. Очень много неполных семей сегодня. Третий год мы проводим семинар, посвященный проблемам семьи, взаимоотношениям родителей и детей, и поняли, что нужда в этом есть. Недавно я общался с нашими психологами, и они также отметили, что чаще стали к ним обращаться родители за всевозможными консультациями. А вот проблем во взаимоотношениях учеников и учителей в нашей школе практически нет.

– Как удалось решить эту проблему?

– Подбором педагогических кадров. Я не хвалюсь, но сегодня у нас детям комфортно учиться, потому что коллектив педагогов тщательно подобран. Наши педагоги корректны и с учениками, и с родителями. Коллектив наш формировался посредством конкурса. Площадка изначально была экспериментальной, со временем мы собирались выйти на статус лицея, и потому конкурс был оправдан. В конкурсной комиссии были и предметники, и психолог, я сам с каждым учителем проводил собеседование. Учителя приходили на конкурс со своими наработками, но мне было важно понять – любят ли они детей и любят ли свою профессию? Все другие мотивы в педагогике второстепенны. 15 лет я работал в районо Советского района и знал почти всех педагогов. И в ком я был уверен, тех приглашал в свою школу.

– Директора других школ на вас не обижались?

– Может быть, но виду никто не показал.

– Чем вы завлекали тогда педагогов, кроме того, что это будет экспериментальная площадка?

– Конечно же, зарплатой. Она была немного выше – мы доплачивали 15% за эксперимент.

– Известно, что выпускники педагогических вузов сегодня не очень-то стремятся в школу. У вас есть молодые педагоги?

– К нам идут. На сегодняшний день у нас восемь молодых специалистов. Есть школы, которые отказывают студентам педуниверситета в прохождении практики. А мы не отказываем. Студенты к нам приходят практически со всех факультетов. И не только из педуниверситета, но и из академии физической культуры. Наши учителя к ним присматриваются и лучших мы приглашаем к нам работать. Пока никто из тех выпускников, которые к нам пришли, нас не покинул. Четыре года тому назад у нас практику проходил химик, биолог Михаил Владимирович Лебедев. Я его увлек в науку, он поступил в аспирантуру, уверен, что перспективы у него хорошие. Еще два молодых педагога занимаются научной деятельностью. Мы обязательно даем молодому специалисту наставника-стажиста, который ему во всем помогает. То есть выращиваем смену кропотливо, заботливо.

Особое доверие

– Мужчина-педагог в европейских школах – норма, потому что зарплаты высокие. Но ведь это важно, чтобы учительский коллектив состоял не только из женщин?

– По собственному опыту скажу – очень важно, чтобы в учительском коллективе были мужчины. Влияние мужчины на взросление ребенка незаменимо. Не только мальчики, но и девочки к учителю-мужчине относятся с особым доверием. Они охотно занимаются предметом, который преподает мужчина-педагог, с удовольствием записываются к нему на факультативные занятия. Думаю, когда-нибудь и наше государство это поймет.

– Когда человек выстраивает собственную карьеру, семью, планирует свою жизнь, он, как правило, боится повторения тех проблем, через которые ему пришлось пройти в детстве. Чего не должно было повториться, когда вы решились создавать свою школу?

– Мне было пять лет, когда умерла мама. Жилось в новой семье отца мне непросто. Когда пришел в школу, а учился я в Златоусте, то каждое утро моя первая учительница – Евгения Александровна – старалась меня приласкать, то конфетой угостит, то пирожком. Знала она, конечно, все мои проблемы. И вот то тепло, которое я получил от учительницы своей, натолкнуло меня на решение стать учителем. Я хотел быть похожим на Евгению Александровну. И когда я создавал эту школу, то первой задачей ставил, чтобы она стала комфортной для каждого ребенка и чтобы здесь работали любящие детей педагоги.

– Очень молодым, после педагогического училища, вы начали преподавать в начальной школе. Что тогда вам казалось главнее всего?

– Я поступал после школы в пединститут, поступить-то поступил, а стипендии не дали. Жить мне было не на что, и я вернулся в Златоуст, поступил в педучилище. А после училища распределили меня в пятнадцатую школу Златоуста, дали первый класс. Тревоги в связи с этим были у меня большие, потому что в педучилище было мало практики. Помню, давал я открытый урок, проходили мы с ребятами букву «я». И вот мой ученик читает слово «кипяток», надо это слово проговорить, а он вдруг произносит: «горячая вода». Прошу повторить, он снова проговаривает «горячая вода». Я так растерялся, не знал, как выйти из этой ситуации. То есть главной проблемой для меня тогда было отсутствие практики. Но дети и родители меня любили от этого не меньше. Очень жалели, что меня взяли в армию.

– В армии над вами не смеялись, что вы учитель начальных классов?

– Нет, тогда к учителю относились с уважением. Больше удивлялись тому, что я не курю и пытались научить, но не получилось. Потому что в девятом классе я так «научился», что мне плохо стало, на следующий день даже в школу не смог пойти.

Эстетика и комфорт

– Скажите, с чего начинается ваш лицей?

– С культуры общения, с любви, со взаимопонимания. Принято считать, что в нашей школе учатся только дети бизнесменов. Нет, у нас учатся дети из семей с разным достатком – и дети социальных работников, и бюджетников, 70-80 процентов детей из самых обычных семей. По сути дети находятся в школе целый день, и мы стараемся сделать этот день комфортным. Родители это видят и всегда нас поддерживают. Вы, вероятно, обратили внимание, что в школе у нас очень чисто. Дети берегут школу. Лестничную площадку, к примеру, мы отремонтировали шесть лет назад, а кажется, будто недавно. Потому что ребята ценят красоту и уют. Не найдете вы у нас ни исписанных парт, ни испорченных подоконников.

– Вы об этом говорите с детьми?

– Обязательно. Для новичков проводим экскурсии по всей школе и просим сохранить ее такой же красивой и чистой.

– А каким, на ваш взгляд, должен быть кабинет директора? Что должен испытывать ученик, входя в этот кабинет?

– Тоже уютным и приветливым. В моем кабинете есть чем полюбоваться: здесь находятся все награды, которые заработаны нашими учениками. И я всегда демонстрирую ребятам заслуги их школьных товарищей – это вызывает уважение и к школе, и к соученикам. А малыши, конечно же, сразу к аквариуму бегут, рыбок смотреть. В моем кабинете все себя чувствуют свободно. Сейчас набираем первый класс, и вот мама привела своего сына знакомиться. Смотрю, он как будто скованно себя чувствует. Что такое? Оказалось, мальчишка в первый раз надел пиджак, потому что мама сказала, что в школу нужно будет ходить в пиджаке. (Смеется.) – У вас особая форма одежды? – У нас есть лицейский значок, и этого достаточно. Каждый ребенок – личность, и ему хочется в одежде тоже выразить свою индивидуальность. Есть положение, как должен одеваться лицеист, а остальное – на усмотрение детей и родителей. Но одежда должна быть эстетичной, более строгой, чем вне школы. Ведь наряд диктует поведение человека. В условиях эксперимента – Вы до сих пор остаетесь экспериментальной площадкой? – Статус лицея мы получили. Но эксперименты у нас продолжаются. Сейчас ведем эксперимент по музыкально-художественному образованию. В мае у нас будет, например, встреча со знаменитым скрипачом, который сегодня живет во Франции. С трудом, но мы этого добились. Наши дети занимаются музыкой, хореографией, вокалом... – Экспериментальная площадка позволяет увеличивать бюджетные вложения в школу? – Нет. Но эксперимент позволяет сохранять полноту учебного плана. Новые стандарты сейчас поделят школы на автономные учреждения и казенные, мы для автономии не подходим, потому что не уложимся в бюджет и не сможем зарабатывать деньги. У нас, конечно, есть платные дополнительные услуги, но их немного – подготовка к школе, спецкурсы. Поэтому мы пока будем занимать бюджетную нишу. – Это возможно – отстоять интересы отдельно взятой школы в министерстве образования России? – Мы отстаиваем достигнутыми результатами. Я сторонник того, что не должно быть квот каких-то для детей – по три человека от каждой школы на «Весеннюю капель», положим. Да почему три, если у нас пять таких талантливых, а завтра их может и вовсе не быть. Четыре года тому назад я отстаивал право самим формировать численность команд на олимпиады и отстоял. Мы недавно ездили на олимпиаду «Шаг в будущее» в университет имени Баумана. Наша команда состояла из 20 человек, а от Челябинска было 18. – Можно сказать, что у вас сложились особые отношения с федеральным министерством? – Может быть, и так. Меня включают в комиссию по проведению российского конкурса «Учитель года», приглашают на большие конференции выступать – то есть на виду, на слуху, поэтому, вероятно, и отношение несколько иное. – Вам нравятся сегодняшние инновации в области образования? К какому берегу они нас вынесут, на ваш взгляд? – Думаю, все будет нормально. Я своим студентам в академии физкультуры всегда задаю вопрос: почему, на ваш взгляд, в стране, где была единая государственная школа, появились вдруг лицеи, гимназии? Ведь всему есть причина. А причина одна – общество изменилось, вышло на новый виток развития. К примеру, попытки перехода на индивидуальное профильное обучение были и в советской школе, но не увенчались успехом, потому что насаждались сверху, административно. Когда-то я работал вожатым в 40-ой школе, недалеко от завода «Калибр». Как строилось трудовое обучение? Всех вели на завод «Калибр», к станкам. А знакомая моя работала в 63-ей школе, их всех на предильно-ткацкую фабрику отправляли. Подход был не индивидуальный, а территориальный. И когда появилась типология учебных заведений, которая позволила индивидуально воспитывать и обучать ребенка, сбылась та давняя мечта. – И вы стоите за то, что каждая школа должна обучать и гуманитариев, и естественников? – Когда я оформил лицей как многопрофильный, меня много ругали, не понимали. Выпал из стандартов. А вы знаете, сколько детей уходит из физико-математических лицеев после девятого класса? Это неправильно. Надо ребенку дать выбор в школе, которая стала ему родной за девять лет. Сомневаюсь я и в новых стандартах, которые придумали. Как ребенок может выбрать предметы? А вдруг он через год почувствует, что не то выбрал? – Вы и здесь будете держать оборону? – Буду. Даже начиная предпрофильное обучение в восьмом классе, наши дети могут изменить свое решение – не идет математика, можно попробовать себя в социально-экономическом направлении, например. Это же дети! Учился у Караковского –  Где вы проводите свой летний отпуск? – В школе. Наверное, только в России такая практика – никто не станет разговаривать с завхозом, хотя это такой же заместитель директора школы, только по хозяйственной части, а все должен решить директор. Когда было время взаимозачетов, то я сам вел все переговоры, чтобы кирпич поменять на песок, а песок – на парты... выстрою всю эту цепочку, а потом завхоз уже идет и документально все это доделывает. И поэтому в то время мне звонили из городского управления и говорили: Анатолий Германович, у нас остаются деньги, нас исполком убьет, реализуй эти деньги. И я это делал. Во время взаимозачетов я все время был на бегу... – А почему звонили именно вам? – Потому что мы быстро и грамотно эти взаимозачеты проводили. – Вы ведете сегодня уроки в школе? – Нет, только веду одну группу в академии физической культуры, читаю курс по педагогике – есть уже опыт, многое знаю, читаю много, в курсе всех новшеств, потому в школе мы проводим столько экспериментов. Черпаешь и привносишь в коллектив. – Вы наверняка прежде, чем принять решение о создании лицея, изучали авторские школы России. Какая из них вам наиболее близка? – Школа Караковского, где во главе стоит ученический актив, где большое внимание уделяется общению в ученическом коллективе, где прививается любовь к родителям, к семье. И только потом сосредоточиваются на академических дисциплинах. Я шел по этому пути. – Вы встречались с Караковским? – Конечно. И в Москве, и когда он приезжал в Челябинск. И учителей к нему в Москву своих направлял. Я многому у него учился и убедился в том, что он прав. Учебная деятельность требует умения выстраивать общение. Тогда и успехи в учебе будут на порядок выше. Светлана СИМАКОВА, специально для Cheldiplom.ru

Cheldiplom.ru

http://cheldiplom.ru/charisma/382834-print.html