В конце прошлой недели в зале театра «Содружество актеров Таганки» оппозиция обсудила проблемы российского образования. Итог встречи вполне ожидаем: резолюция президенту Дмитрию Медведеву с требованиями изменения курса образовательной политики и отставки действующего министра образования и науки Андрея Фурсенко.
В чем опасность нынешнего курса образовательной политики в РФ? По мнению оппозиции, в «рыночном курсе образования, которое продает образовательные услуги». А из этого следует, что «рынку не нужно профтехобразование. И оно уничтожается. Рынку не нужны педвузы, они воспроизводят советский коллективистский тип личности. И педвузы начинают корежить и ломать. Рынку не нужны инженеры, а нужны бакалавры и магистры, и инженеров перестают готовить». Образование, по мнению оппозиции, – это не услуга, это колоссальное общественное благо.
Авторы же идущей модернизации относят образование к категории сложного блага. Потому что оно еще и благо личное, идущее от запросов семьи. Сегодня благо общественное и личное, по мнению отцов реформы, иногда входят в противоречие. Например, говорят они, профтехучилище штампует сварщиков. Штампует три года, потому что училище выполняет еще и социальную функцию (надо же парнишек где-то три года передержать до совершеннолетия). Выпускает разных специалистов – газосварщиков, электросварщиков и т.д. Выпускает специалистов каждый год. В области, где расположено училище, особой нужды в таком количестве сварщиков нет, училище же все равно штампует, а налогоплательщик платит деньги.
Наконец-то в этом месте появляется работодатель из Германии и говорит, что ему требуются сварщики. Но только по точечной сварке. В результате… набирают новых ребят, учат их три месяца, а потом отправляют на два года на стажировку в Германию. Остальных продолжают выпускать по старой «социальной» системе «в никуда». В общем, общественное благо вступает в противоречие с личным. Чтобы такого не было, государство обязано выступать в роли некоего регулятора подобных отношений.
Александр Кондаков, автор пресловутых «Образовательных стандартов средней и старшей школы», который вызвал волну общественного негодования желанием обеспечить школьникам выбор предметов для изучения в старших классах на разных уровнях (базовом и продвинутом), любит приводить такой пример успешного государственного регулирования. В начале 80-х годов прошлого века, когда к власти в Великобритании пришла Маргарет Тэтчер, экономика страны была в развале. В общем, что-то надо было делать. Решили развивать биотехнологии. И начали с того, что усилили научное (фундаментальное) образование в школах. И инвестировали в создание факультетов биотехнологии, фармацевтики, медицины в ведущих университетах. В 1990-х Великобритания стала лидером на рынке биотехнологий.
Кроме того, по мнению авторов реформы, не уничижается при модернизации и роль местной власти. Например, ликвидировать или нет профтехучилища – это привилегия исключительно местной власти, которой ситуация «снизу» виднее, чем там, «наверху».
По поводу уничтожения педвузов существует у авторов реформ все та же позиция учета личного интереса граждан. Причем не только учительского, но и ученического. Кого выбирать школе – выпускника химического факультета педвуза, стойкого троечника (педвузы имеют слабый набор) или химика с университетским дипломом? Того, кто научит, или того, кто имеет диплом?
Кстати, в отчете про собрание на Таганке я нашла слова лидера инициативной группы в защиту образования Михаила Лобанова о том, что самое плохое то, что политику в системе образования определяют чиновники, а не учителя. Но даже поверхностный анализ биографий бывших чиновников дает веское обоснование для предположения, что большинство нынешних чиновников – это все те же бывшие учителя.
Те, кто критикует правительство справа, предлагают средство куда радикальнее – убрать из Министерства образования еще и руководителей прежней системы образования. Они, мол, ничего не смогут реформировать или модернизировать, потому что слишком узколобо мыслят.
«Мы предлагаем принципиально иную образовательную политику», – говорят левые. Но возникает ощущение, что проект коммунистов – это скорее даже не иное, а прежнее. Этакий шаг «назад в будущее». Как яркая цитата – слова доктора медицинских наук, педагога-новатора Владимира Базарного: «Собрал бы с улиц всех беспризорников – и вернул бы их в социум, организовав их жизнь и обучение по методу великого педагога Макаренко».
Вдобавок депутат Госдумы РФ Олег Смолин, один из разработчиков альтернативного проекта об образовании, считает, что в третьей редакции своего законопроекта об образовательных стандартах правительство позаимствовало ряд идей из его документа. «Я чувствую себя как человек, которого обокрали. Но я жалею не о том, что у меня украли, а о том, что у меня украли мало. Говорил чиновникам, чтобы брали его весь – нам не жалко», – сказал он на мероприятии. Так что теперь некоторые разработки оппозиции, оказывается, уж точно «принципиально не иные».
И, кстати, иной образовательная политика становится тогда, когда пересматривается, чему учить и как. Если можно «обокрасть» альтернативный проект без ущерба своей собственной основной идее – значит, он не такой уж альтернативный.
Наталья Савицкая