В первую очередь потому, что он лишает молодежь драгоценного права на ошибку. Окончив школу, парни и девчонки должны будут идти дальше в выбранном направлении. Но и это еще не самое страшное. Грандиозный кошмар в том, что, получив на руки заветную «корочку», они не смогут изменить ей никогда. Ведь знания по другим наукам у них будут минимальны. Скажем, выучился паренек на стоматолога, но в процессе понял, что, поступив в какой-нибудь медицинский, наступил на горло собственной песне (прошу прощения за каламбур). А глубоко внутри задыхается в нем…ну, скажем, инженер-автомобилист. И вся сущность горе-дантиста рвется к двигателям внутреннего сгорания, коробкам передач и кривым стартерам. Но помочь он своей сущности не может, потому как ни физики, ни математики он практически не учил – так, азы, забытые за давностию лет.
И восполнить этот пробел нечем и, главное, некогда. Ему уже двадцать три, вполне возможно, есть или планируется семья, родителям до пенсии самая малость, словом, надо идти и вкалывать.
Некогда уже готовиться к поступлению в новый вуз, не на что нанимать репетиторов. И затаится мечта глубоко-глубоко…А в результате: общее падение уровня науки - раз! - Никто не станет покорять вершину за вершиной в нелюбимом деле. Глобальная неудовлетворенность своей жизнью - два! - У нас в стране и так не все хорошо, а теперь еще и возможность заниматься любимым делом для многих станет невозможностью.
Кто-то может возразить, мол, следуя зову истинного призвания, человек сам будет постигать науки, ночами сидеть за книгами и в Интернете, найдет способ добиться, чего хочет. Да, может и так. Есть энтузиасты. Но не у всех характер настолько пробивной, это скорее исключение в наше время. Да и вообще, зачем чинить мечтам препоны? Тем более, благородным? Тем более, если это мечты молодежи? Я не знаю.
Почему меня это так волнует? Все просто.
Я и есть тот самый лингвист-автомеханик, которого я привела в пример. То есть не совсем так, конечно, но надо мной жизнь пошутила не менее остроумно. Я химик-полимерщик по образованию, а в душе редактор. Пишущий. Или журналист. Словом, работник СМИ. А если заглянуть еще глубже, то (в этом я даже сама себе побаиваюсь признаться до конца) я редактор в книжном издательстве. Но это в будущем, если судьба будет ко мне столь же благосклонна, сколь была до сих пор. Потому что мое самое большое везение в том, что я не сижу сейчас в какой-нибудь лаборатории или НПО. Попробую вкратце рассказать свою историю, которая, как мне думается, вполне может стать полезной кому-нибудь еще.
Училась я хорошо, уже в девятом классе не сомневалась, что школу закончу с золотой медалью. Мне нравились многие предметы, но настоящее удовольствие доставляли только уроки русского языка. Литература, правда, раздражала: казалось, что программа составлена криво, а смысл произведений изложен в учебнике однобоко. Но и по «лит-ре» оценки у меня были отличными. Лет с двенадцати я мечтала о журфаке. Разумеется, МГУ, на меньшее я согласна не была. В общем, амбиции были выше крыши. Тем более что письма, которые я писала во всевозможные газеты и журналы, редакторы исправно публиковали, теша тем самым мое неокрепшее самолюбие. Один раз мне даже ответила редактор из одного московского журнала, пригласила в гости и предложила сотрудничество: я ей идеи, она мне «спасибо» после статьи. Мне тогда было четырнадцать лет, и, естественно, это событие стало для меня грандиозным.
А дальше все пошло наперекосяк. Съездив на день открытых дверей журфака МГУ, я вернулась жутко расстроенная. Творческий конкурс…Пять публикаций в периодических изданиях в течение последнего года…Где мне было их взять? Цена же обучения на подготовительных курсах, где обещали помочь с этими самыми публикациями, меня просто парализовала. Двери Московского Университета захлопнулись прямо перед моим носом. Другой журфак или редфак я не рассматривала. Была юная и глупая, ненормальная максималистка.
Словом, все закончилось тем, что я пошла учиться на химика.
И к третьему курсу, как выразилась в одной из книг Людмила Улицкая, «химию не могла ни видеть, ни обонять». Но институт все же пришлось закончить. Не буду описывать, какой пыткой стали для меня годы «жизни ради корочки». Главное, что я ее все-таки получила, и потом вольна была распоряжаться жизнью, как хотела. Впрочем, многое было, конечно, упущено безвозвратно.
Но счастливая случайность, точнее, череда случайностей, привела меня на порог редакции, где никто не стал интересоваться тем, что написано в моем дипломе. Мне дали задание, я справилась. И проработала в журнале три счастливых года. Сейчас место службы пришлось сменить, но человека (а точнее нескольких людей), которые дали мне шанс, благодарить буду всю оставшуюся жизнь. Профильное образование, кстати, я получаю заочно, поступила безо всяких проблем. Иногда с ужасом думаю о том, что могло бы быть, если б десять лет назад упрямой четырнадцатилетней максималистке пришлось выбирать, что ей постигать - органическую химию или Булгакова с Достоевским. Я знаю, чтобы я выбрала тогда. И жизнь моя могла бы сложиться совсем иначе.